Дай нам шанс - Страница 21

Джеймс пожал плечами:

– Я не знал, что ты любишь есть дома. Обычно люди предпочитают ресторан.

– Я – нет, – сказала она. – Мне было интересно ходить туда, когда я только приехала, но меня это стесняет. Правда, мне нравится ресторан, где я работаю. Мне нравятся блюда, которые там подают.

– Наверное, я загляну туда на днях, – протянул Джеймс. – Я слышал, у них замечательная живая музыка.

В награду он получил улыбку Лейлы.

– Только не говори мне, когда ты придешь, – попросила она. – Я буду нервничать.

– Ну, ты все равно увидишь меня.

Она покачала головой:

– Я никогда не смотрю на публику.

Кухня там была отменная, даже по самым высоким стандартам, к которым привык Джеймс. И конечно, ему хотелось послушать игру Лейлы.

– Возможно, было бы неплохо куда-нибудь выходить, – задумчиво проговорила Лейла, вспоминая первую встречу с Джеймсом. О том, как он легко и как бы между прочим рассказывал ей о вещах, о которых она ничего не знала. – Теперь я чувствую себя не так плохо.

– И часто ты себя плохо чувствовала?

– Постоянно, начиная с того дня, как ты ушел. – Ее тон был полон укоризны. Так оно и было. Когда Джеймс бросил ее, она испытывала ужасную тоску. – Ну, а еще через пару недель началась тошнота. Я далеко не сразу поняла, из-за чего… – Она моргнула и замолчала.

– Расскажи, – попросил Джеймс. Ему хотелось знать больше, он и так слишком много пропустил. – Когда ты узнала, что беременна?

– Прошло еще недели две. Я чувствовала себя больной, но думала, что это от непривычной еды. Но даже когда я стала обедать в восточном ресторане с очень хорошей кухней, меня все равно продолжало тошнить. Я попросила в отеле приносить мне по утрам медовую воду, но у нее был совсем другой вкус. В Шурхаади пчелы добывают мед из цветков апельсиновых деревьев. Когда мой желудок не смог удержать даже медовую воду, я решила вызвать врача. – Лейла до сих пор помнила шок оттого, что врач сразу же вручила ей какую-то пластиковую палочку и отправила в туалет, а потом сказала, что она беременна. – Я пыталась дозвониться тебе, а вскоре меня нашел Зейн… – Возможно, ей не следовало все рассказывать брату. – Когда погибла моя сестра, у нее был роман с одним мужчиной… его другом. Поэтому Зейн чувствует себя обязанным защищать меня. И когда я сказала, что ты ушел на следующее утро… что ты даже не позвонил…

– Все это выглядело как роман на одну ночь.

– Но я так не думала! – воскликнула Лейла и посмотрела на него. Впервые она увидела, что Джеймс покраснел. – Как ты можешь? Ты целуешь с такой страстью, а потом берешь и уходишь?

– Лейла, я посылал тебе цветы не один раз, а пять, но ты даже не подходила к телефону. Ты действительно считаешь, что я должен был десять лет хранить тебе верность на тот случай, если ты вдруг передумаешь?

– Ты посылал мне цветы? – Она нахмурилась.

– Ты их не получала? – возмутился Джеймс. Он был взбешен и собирался объявить, что у сотрудников «Харрингтона» полетят головы с плеч.

– Так, значит, все цветы в моем номере были от тебя?

– А что, на карточках разве не было написано… или ты их просто не читала?

– На каких карточках?

– Карточки были в букетах. Может, ты их не заметила?

– Цветы во дворце меняют каждый день. Я подумала, что и в отеле поступают так же. – Лейла все еще хмурилась. – А почему ты посылал мне цветы?

– В благодарность за ту ночь. Ну и чтобы пригласить тебя на ужин и попросить наконец снять трубку.

– Я сняла. Я набрала номер «три» и пожаловалась, что цветы перестали менять, – пробормотала Лейла.

Она удивилась, услышав его смех.

Ее удивило не то, что Джеймс рассмеялся, а то, как ей не хватало этого его смеха. Лейле тоже захотелось улыбнуться, но она не позволила себе этого. Ее губы сжались – она не забыла, как ей было больно тогда.

– Когда цветы не сработали, я улетел во Францию. – Джеймс решил коротко рассказать, что было дальше. – Я уехал, чтобы забыть тебя. Чтобы выбросить тебя из головы. Это тоже не сработало. Через пару недель я вернулся и сразу отправился в «Харрингтон», надеясь увидеть тебя. И… налетел на твоего братца. После этого я решил снова уехать во Францию – дождаться, пока «осядет пыль», но потом… – Он не стал продолжать.

Это было и не нужно.

Все, что произошло дальше, было достойно сожаления – для обеих сторон.

– Почему бы тебе не поговорить со своим братом? – предложил Джеймс.

– Я сердита на него.

– А как насчет твоих родителей? Предстоящая свадьба должна их как-то успокоить.

Лейла вздохнула:

– Даже в этом случае они вряд ли простят меня. Остается надеяться, что они не будут ненавидеть моего ребенка. Я не хочу, чтобы они перенесли на него свое отношение ко мне.

Они продолжили ужин. Ее взгляд снова остановился на серебристом пакете.

– Ну, и когда же ты собираешься его открыть? – поинтересовался Джеймс. Он и сам уже начал испытывать нетерпение.

– А что там?

– Подарок.

– Для…

Ее мать и Жасмин часто получали подарки. Ей тоже иногда доставались драгоценные камни, присланные королевской семье, но она понимала, что эти дары не предназначены именно ей.

– Для тебя, – сказал Джеймс.

Лейла никогда не получала личных подарков. Особенно в таком красивом пакете и с бантиком, который надо развязать.

– Ну, давай же, Лейла, – торопил Джеймс, подталкивая к ней пакет.

– Что это? – спросила она, развязав пакет и увидев маленький темный флакон.

– Открывай.

Отвернув колпачок, она наклонила голову, закрыла глаза и вдохнула.

– Это мое, – прошептала Лейла, – но откуда?.. Как ты узнал?..