Дай нам шанс - Страница 30

Не глядя на него, Лейла вышла из номера.

Она не спросила, чем займется Джеймс, пока ее не будет.

Придя в ресторан, Лейла сказала менеджеру, что сегодня вечером состоится ее последнее выступление. Тот вздохнул. Он ждал этого. И не только потому, что ему удалось выяснить, чья она невеста. Лейла играла так, что было ясно: надолго она в ресторане не задержится. Все чаще и чаще клиенты восхищались ее прекрасной игрой. Все тише и тише становилось в зале, когда она выходила на сцену.

– Но вы еще будете к нам заходить? – спросил менеджер.

– Конечно, – ответила Лейла. – Мне очень нравится ваша кухня.

В этот вечер в ресторане было много людей. Лейла играла, как всегда, не поднимая глаз, и все же она почувствовала, когда в зал вошел Джеймс.

Она услышала, как на мгновение смолк гул голосов, словно все увидели известного человека. Ее сердце дрогнуло, а пальцы, которые никогда не пропускали ни ноты, неожиданно замерли.

Джеймс заметил паузу и облегченно вздохнул, когда музыка зазвучала снова.

Метрдотель проводил его к низкому столику с кальяном. Джеймс устроился на подушках и сказал официантке, что никого не ждет.

Однако, хотя он ужинал один, у него был собеседник. Музыка разговаривала с ним всю ночь.

Да, разговаривала.

И не только с ним. Мелодия становилась все более эмоциональной, отчетливо зазвучали акценты, и люди начали понимать, насколько талантлива загадочная исполнительница.

А Джеймс пристально смотрел на нее и слушал, как она с помощью музыки рассказывает свою историю.

Звуки, которые Лейла извлекала из инструмента, поведали ему о боли и горечи, заставивших ее бросить все и отправиться в Нью-Йорк.

Он узнал момент их встречи по двум гармоничным аккордам. Мужественный и женственный, они чередовались, дополняя, усиливая, улучшая друг друга.

А вот их первый поцелуй… И их первый танец…

Публика была очарована этой импровизацией, но вряд ли кто-нибудь догадывался, что сейчас Лейла рассказывает об их первой ночи любви.

Сможет ли кто-нибудь, кроме него, ощутить всю глубину ее боли, когда он ушел рано утром, оставив ее одну?

Сможет ли кто-нибудь, кроме него, понять, что ее пальцы говорят о смятении и страхе, но вместе с этим и о радости, когда она узнала, что в ней зародилась новая жизнь?

А потом музыка начала рассказывать об их первых днях, проведенных вместе. Она повествовала о гневе, который рассеивался, о ссорах, которые скорее вылечивали, чем причиняли боль. О неуверенных шагах к близости. Не говорила она только об одном…

Неожиданно музыка стихла. Лейла подняла глаза и встретилась с его взглядом.

Зал взорвался аплодисментами. Ей никогда не аплодировали, в ресторанах это не принято. И нарушение правил ошеломило Лейлу. Но самым большим сюрпризом стали для нее слова Джеймса.

Когда они вышли на улицу, он сказал:

– У тебя талант. Твоя игра изумительна.

– Спасибо.

– Ты рассказывала о нас, верно?

Лейла улыбнулась.

– Нет. Должно быть, ты переусердствовал с кальяном. – Она показала на кафе, которое в связи с поздним временем было закрыто. – Вот здесь я обычно после работы покупала кофе, а потом шла в парк, смотрела на людей и мечтала.

– О чем?

– Что я принадлежу всему этому. Что это мой мир.

– Мы можем пойти в парк сейчас.

– Но ведь уже ночь! – удивилась Лейла.

– Ты не одна.

«Я всегда была одна», – с грустью подумала она.

Однако сейчас она не чувствовала себя одинокой.

Они вошли в темный парк, и она показала Джеймсу скамейку, на которой любила сидеть. Но сегодня они решили полежать на траве и посмотреть на звезды.

– Здесь их очень мало, – заметила Лейла. – На моей родине их миллионы…

– Здесь их не меньше, поверь. Просто в городе слишком много света, и их трудно увидеть.

Лейла улыбнулась.

– Ты очень хороший учитель. – С Джеймсом она никогда не чувствовала себя глупой. – Ты так терпелив со мной.

Он повернул голову и посмотрел на нее.

– Ты очень скучаешь по дому?

Лейла смотрела на небо и пыталась представить, как бы отреагировал Джеймс, если бы она сказала, что теперь ее дом здесь. Что он и есть ее дом. Что такой заботы и внимания, которыми он ее окружил в последние недели, она никогда не знала.

Джеймс первым нарушил затянувшееся молчание.

– А я скучаю по своему дому, – вздохнул он. – У меня недалеко отсюда квартира. Но я искренне считал, что нам будет лучше в отеле. Ну, там ужин в ресторане и прочее…

– Мы не часто выходим куда-нибудь.

– Верно. Мне начинает нравиться завтрак в постели. – Их взгляды встретились. – С тобой.

– Мне тоже, – призналась Лейла.

Джеймс оперся на локоть, его ладонь коснулась ее щеки.

– Давай будем жить в моем доме, Лейла. Ты и я.

– Ты этого действительно хочешь? – спросила она.

– Больше всего на свете.

И он поцеловал ее. Поцелуй был долгим, и в этот раз ее язык оказался более проворным.

Да, она любила Джеймса.

Лейле хотелось ласки, хотелось больше, чем мог дать этот поцелуй. Его рука была прижата к ее щеке, ее рука лежала у него на затылке. Он поднял голову и произнес слова, которые она так жаждала услышать:

– Я люблю тебя.

Она тоже любила его. В этом принадлежащем только им одним мире, в мире, в котором они нашли друг друга.

– Я влюбилась в тебя в самую первую ночь, – призналась Лейла.

– Теперь я это знаю, – сказал Джеймс. Знал он и то, какую боль причинил ей. – У тебя не было с собой ни одежды, ни телефона, ничего. Я думал, что ты журналистка или кто-нибудь еще, кого наняла Изабелл, чтобы подставить меня.

Джеймс поглаживал ее грудь, говоря об этом. Теперь Лейла не побоялась бы сказать, что в чем-то он прав. Шпионкой оказалась новая подруга Зейна. Это она назвала их имена прессе.