Дай нам шанс - Страница 28

Джеймс посмотрел в окно на Центральный парк. Ему не нравилось, что Лейла продолжает плакать каждую ночь. Ему было известно, что она была несчастна, потому и убежала из дома. Но он мог стать причиной ее окончательного разрыва с родителями. Мысль о том, что теперь они не захотят признать их ребенка, не давала ему покоя.

Толкование снов никогда не было его сильной стороной. На свои сны он вообще не обращал внимания. Но Джеймсу казалось, что Лейла переживает из-за того, что ее семья прекрасно обходится без нее и что в дальнейшем они не захотят считать своим внуком ее ребенка.

Ему хотелось решить эту проблему.

– Сейчас я учу арабский, чтобы лично извиниться перед ее отцом.

– Мало знать язык, Джеймс.

– Я понимаю… – Ему не нужна была лекция, и он собирался сказать об этом Ману, но в этот момент открылась дверь и вошла Лейла.

– Я перезвоню, – бросил Джеймс в трубку.

– Не надо, – откликнулась Ману. – Я закажу билет на завтра и пробуду в Нью-Йорке пару дней. Я не могу гарантировать, что возьмусь помогать тебе, но готова встретиться и обсудить ситуацию. О времени я сообщу позже – пришлю эсэмэску.

– Я тебе помешала? – спросила Лейла.

– Конечно нет, – ответил Джеймс, закончив разговор. – Я делал ставки на бирже…

Лейла знала, что он солгал, – она слышала женский голос в динамике.

Ее уши были не менее чувствительными, чем нос.

– А почему ты не на работе? – спросил Джеймс.

– Музыкант, который играет вечером, попросил сегодня поменяться с ним, – объяснила она. – Мне придется вернуться в ресторан к шести.

– Я не хочу, чтобы ты… – Джеймс одернул себя. Кто он такой, чтобы приказывать ей бросить работу? Ведь ей это нравится. Кто он такой, чтобы останавливать ее, когда она только-только начала привыкать к новой жизни? И наконец, кто он такой, чтобы заставлять ее выходить за него замуж?

Но он мечтает об этом.

– Ладно, как хочешь, – вздохнул Джеймс.

– В любом случае нам с тобой нужно иметь личное время, – заметила Лейла, – для всяких звонков и прочего.

Джеймс уловил сарказм в ее голосе и снова вздохнул, когда она, не глядя на него, направилась в ванную.

Постоянство привычек Лейлы внушало уважение. Как только она приходила домой, тут же смывала макияж. Джеймс последовал за ней, глядя, как она достает из косметички ватный тампон и лосьон. В быстрых движениях ее рук явно чувствовалось раздражение.

«А принцесса ревнива», – подумал он. Это заставило его улыбнуться – ведь причин для ревности не было.

– Лейла. – Джеймс встал у нее за спиной, пытаясь поймать ее взгляд в зеркале. – Лейла… – Он обнял ее за талию, но она стряхнула его руку.

Он присел на мраморную столешницу.

– Да, я разговаривал по телефону с женщиной, но это не означает, что я с кем-то встречаюсь. Ты не веришь мне?

– Я не тебе не верю, Джеймс. Я верю себе.

– Могла бы попробовать верить и мне.

Лейла вздохнула. Ей очень хотелось верить ему.

Ей очень хотелось получить подтверждение того, что он попросил ее выйти за него замуж не только ради ребенка.

И еще ей очень хотелось сказать, что она любит его.

Джеймс протянул ей чистый ватный тампон.

– Я твой персональный ассистент по снятию макияжа, – пошутил он и увидел, как дрогнули ее губы в попытке сдержать улыбку.

Лейле нравилось, что он пришел в ванную и превратил скучную процедуру в игру.

Джеймс взял ее увлажняющий крем и выдавил себе на пальцы.

Сексуальную игру. Она вспомнила, как эти пальцы вытирали ее губную помаду той ночью, и отобрала у него тюбик.

Он улыбнулся и перевел взгляд на ее косметичку.

– Много же от них толку, – хмыкнул Джеймс, выуживая оттуда блистер с таблетками. – Послушай, а где ты их взяла? – Он смотрел, как она наносит на кожу крем. – Где ты взяла эти таблетки?

Лейла замялась. Даже после смерти Жасмин она считала себя обязанной защищать репутацию сестры.

– У врача.

– Ладно, – не отступал Джеймс, – спрошу по-другому. Когда ты купила эти таблетки?

– Я не помню.

– У них давным-давно истек срок годности.

«О боже!» – подумал Джеймс, еще раз взглянув на дату. Срок истек более десяти лет назад.

– Истек срок годности?

Он протянул Лейле упаковку, указывая на дату.

– Медикаменты, как и продукты питания, имеют срок годности. Разве ты не обращаешь на это внимание, когда покупаешь йогурт? – Он остановил себя. Что, собственно, может знать принцесса о сроках годности? – Эти таблетки уже давно бесполезны.

Лейла поняла, как наивна и глупа она была. Теперь он, должно быть, разозлится на нее.

– Я не знала, – прошептала Лейла в панике. Она почувствовала себя безмерно виноватой. – Я ошиблась…

– Ничего страшного, – улыбнулся Джеймс. Он понял, что Лейла действительно не знала. Непонятно было другое: почему ее глаза вдруг наполнились слезами? Отчего Лейла, которая никогда не плакала днем, сейчас вдруг сломалась? – Да все в порядке, – попытался он успокоить ее. – Я не сержусь. Это была просто ошибка. – Однако Джеймс все же позволил себе маленькую шпильку: – Хотя такую ошибку, кроме тебя, вряд ли кто-то мог допустить.

И был потрясен, когда Лейла разрыдалась.

– Это Жасмин… – всхлипывала она. – Это ее таблетки… Я их прятала для нее…

– Это твоя сестра, которая умерла? – уточнил он, и Лейла кивнула. Она никогда не говорила о ней. Она либо умолкала, либо переводила разговор на другую тему. Он задал прямой вопрос: – Как давно это случилось?

– Шестнадцать лет назад…

А он почему-то решил, что несчастье произошло пару лет назад. Значит, мать шестнадцать лет не могла смотреть на свою дочь? Это потрясло Джеймса.